От комсомольского прошлого БАМа дороги Курбайлова простираются в далекое будущее
Магомед Камиль Курбайлов – молодой горец, у которого кровь кипела, сердце в груди горело и требовало больших дел, – в 1975 году приехал в далекую Сибирь, здесь нашел свою судьбу и стал сибиряком. Для него Сибирь – это и смысл жизни, и родной дом, и любимое дело. Курбайлов строит дороги, которые ведут в будущее.
Счастливое детство при керосинке
Магомед Камиль Курбайлов родился 9 мая 1953 года – в День Победы, в праздник, который для него священен. Он и по жизни победитель: столько трудностей преодолено, столько дорог пройдено, а еще сколько предстоит! Душа зрелого человека требует больших дел.
- Есть такое село Куяда Гунибского района Дагестанской АССР – это моя родина, – рассказывает Магомед Камиль Магомедович. – Там мои корни, там живут мои родные. Но Куяда есть и в Иркутской области – в Ольхонском районе. Я об этом узнал случайно. Однажды мы ходили по Байкалу на корабле, и капитан Николай Торбеев меня спросил: «Вы откуда?» Отвечаю: «Из Куяды, а почему спрашиваете?» Он ответил: «Я тоже из Куяды». Я подумал, что это шутка, но он показал свой паспорт – точно, Куяда. Вот и думай, то ли мы произошли из Сибири, то ли сибиряки произошли от нас, дагестанцев. Я в этом вопросе так и не разобрался, – смеется Курбайлов.
Он ездил в это село. Нашел, что народ в целом похожий, только местность другая – степь, а у них были – горы, среди которых процветали колхозы. Отец в семье Курбайловых всю жизнь работал в колхозе «Победа» полеводческим бригадиром, мама – уборщицей в средней школе. Семеро детей Курбайловых с детства трудились.
– Я работал, наверное, лет с шести. Мы выращивали кукурузу, пшеницу, картошку, у мамы всегда было не меньше четырех дойных коров, до трех десятков барашков, теленок, конь. Хозяйство большое – 45 соток земли, и все у нас было свое.
До 1958 года ребятишки делили одну керосиновую лампу на всех – в селе не было электроэнергии, а училось сразу пятеро.
– На каждого лампу не купить, так что делали уроки по очереди. А потом надо было еще помочь по хозяйству: баранов собрать, коров. Родители Магомеда Камиля Магомедовича уже умерли, братья и сестры живут в Дагестане. Он называет себя «блудным сыном» – но, кажется, ничуть об этом не жалеет: отучившись в Буйнакском финансовом техникуме, отслужив в армии, он сделал героический рывок в неизвестность, подобно многим другим парням и девушкам, для которых слово «БАМ» стало священным.
Настоящий БАМ
– Демобилизовался я в 1973 году, приехал домой и через две недели вышел на работу в качестве старшего кредитного инспектора Гунибского отделения Госбанка. Работал бы, наверное, до сих пор в банке – я был неплохой специалист. Но услышал в передаче, где выступала представитель БАМа Людмила Ивановна Асауленко– до сих пор помню, как ее звали: из Дагестана набирали первый отряд на БАМ. Я не знал, что такое БАМ, но был молодой – надо было куда-то ехать. Однако взяли меня не сразу, сказали, что не подхожу. Оказалось, мой старший брат, который работал тогда в райкоме комсомола, узнал, куда я собрался. И вот я пришел записаться в отряд. «Курбайлов? Покажи руки», – сказали мне. Я показал, и мне ответили: «Нам такие не нужны. Нам нужны люди с трудовыми мозолями». Мне отказали. Надо было что-то с этим делать. И я поехал в город Каспийск, где устроился в СМУ-5 бетонщиком, отработал 20 дней. А через 20 дней, наработав мозоли, снова пришел записываться в отряд. И тогда меня взяли – поняв, что я буду стоять на своем. Первый отряд от дагестанского обкома комсомола – 38 парней и 4 девчонки – прибыл в августе 1975-го на станцию Коршуниха Нижнеилимского района.
Их приняли в СМП-289 – кого плотником, кого бетонщиком. Отработали по три месяца и поняли, что это не основной БАМ, а вторые пути магистрали. А им, молодым и горячим, готовым к великим свершениям, надо было на настоящий БАМ!
– К этому времени я получил подъемные 280 рублей, и пришлось их отрабатывать: мы разгружали вагоны с картошкой, луком. За один вагон платили от 40 до 60 рублей. Отработали. И втроем – нас таких желающих на настоящий БАМ было трое – поехали в Усть-Кут. Там узнали, что БАМ «в палатках» начинается в Кунерме. И мы страшно захотели попасть в Звездный, Улькан или Кунерму.
Но как туда попасть, в самое-самое сердце БАМа? Условие было такое: загрузить вертолет МИ-6 стройматериалами, а в Кунерме разгрузить. Мы согласились. Прилетели в Кунерму, сели на площадку у Вертолетного озера. А вокруг глухая тайга и озера – красивейшие места на границе с Бурятией. Это был последний бамовский участок в Иркутской области. В Кунерме приняли нас опять плотниками-бетонщиками 2-го разряда. Три года работали мы в строительно-монтажном поезде. А к 1978 году стали подтягиваться мехколонны для отсыпки автомобильных дорог, и я перешел в мехколонну плотником. Руководил этой мехколонной Михаил Леонидович Буйнов, которым впоследствии была создана Иркутская нефтяная компания. Доработался до главного инженера – был плотником, машинистом автокатка, мастером, прорабом. А в конце 1989 года мне предложили возглавить МК-162 и снова вернуться в Железногорск-Илимский.
Такие предложения делают раз в жизни
– Я сначала отказался, но Буйнов меня вызвал и сказал: «Камиль, такие предложения делаются один раз в жизни. Потом тебе не сделают такое предложение, поэтому ставь свои условия и соглашайся».
Я так и поступил и согласился. В январе 1990 года я принял мехколонну-162, которая в 2004 году стала обществом с ограниченной ответственностью.
Курбайлов вспоминает о том, где работала и что строила мехколонна. Во времена Горбачева осваивали Нечерноземье, строили дороги, мотаясь из Железногорска в Смоленскую область. После развала СССР вернулись, строили в Усть-Кутском районе на станции Лена, Лена-Восточная, потом – автомобильную дорогу федерального значения Чита-Хабаровск. Пошли в Якутию, строили якутскую магистраль. На севере Сахалина сооружали автомобильную дорогу до Лунского залива, железную дорогу к месторождениям меди и железа в Читинской области, строили дорогу на Коршуниху. Во втором тоннеле для РЖД делали предпортальные выемки. Ушли в Хакасию строить автодорогу к Усинскому месторождению марганцевых руд, что в Кемеровской области.
– Дорогу эту надо было проложить от курортного района Шира по заповедным местам – целых 80 километров. Но экологи подняли шум, народ в Красноярске поднялся против, и достроить нам не дали.
Позже стало ясно, что это был чей-то заказ, и сейчас есть решение возобновить строительство. Как только разрешат продолжить работы – мы вернемся.
Познакомила и подружила…
Семейная история Курбайлова – почти что из фильма: он горец, она славянка, украинка из Киевской области, они полюбили друг друга на БАМе.
– Мы приехали в 1975 году в Кунерму, через год уже жили в общежитии. Отряд имени Островского приехал из Киева в 1976 году. Их было много – девчонок с Украины, но мне понравилась Людмила. Бамовцев командировали то на один, то на другой участок – не хватало рабочих рук. Однажды Камиль оказался в Усть-Куте, в речпорту – бригада зашивала фронтоны складских помещений шифером. И киевляне приехали в Усть-Кут, откуда их отряд должен был быть заброшен вертолетами дальше. Но в Усть-Куте украинцы задержались на день-два.
– Там мы и познакомились. До свадьбы дружили недолго – три-четыре месяца. У нас родилось четверо детей: три сына - Рустам, Заур и Сиявуш, и дочь Айшат. И уже десять внуков, скоро появится одиннадцатый! Сыновья все с нами, а дочь в Дагестане – замуж там вышла.
Сыновья Курбайловы заняты делом. Старший – автомобилями: ремонтом, обслуживанием техники. Двое работают с отцом: младший – генеральный директор на предприятии, средний – его заместитель.
– До этого было наоборот – средний был генеральный, младший – замом. Я так организовал, чтобы они набрались опыта. Я же не вечный.
Семейственность – это главное у Курбайловых. Они любят праздники, дни рождения – собираются всей семьей: родители, дети, внуки, невестки. Соблюдают традиции дедов.
– Я женил своих сыновей по нашим обычаям. Обычай такой: сватают невест с детства. Так как я далеко, мои сестры выбирали моим сыновьям невест. Сыновья ездили туда, смотрели. Понравилась невеста – посватали. Свадьбы играли и в Дагестане, и здесь, в Иркутске – чтобы никому обидно не было. Невестки мои – хорошие девчонки, домашние, нормальные хозяйки. Традиционно в семье Курбайловых мужчина играет главную роль – он кормилец, хозяин, его слушаются беспрекословно.
– Я считаю, что мужчина не имеет права гулять, ходить в ресторан, если у него семья голодная. Семья должна быть обута, одета, накормлена, в семье не должно быть никаких проблем…
Он имеет полное право об этом говорить – с женой они прошли сложный, хотя и интересный путь. Жили в палатке, в вагончике – до 1985 года. К этому времени у них уже было двое детей. Их перекидывали с участка на участок – и так Курбайловы прошли весь БАМ: от Звездного до Кадарского хребта. Только в 1985 году, когда Магомеда Камиля Магомедовича назначили главным инженером, семья получила небольшую дозу комфорта: им дали щитосборный дом в поселке Верхняя Заимка Нижнеангарского района Бурятии.
– Одна комната, спальня небольшая, небольшой зал, санузел и кухонька. Было центральное отопление: котельная мехколонновская – и центральное отопление. Но было комфортно! И в вагончике тоже: мебель я делал сам из досок лиственницы, прожигал паяльной лампой, покрывал бесцветным лаком. Так я делал все: шифоньеры, кровати. Уютно было. К вагончику мы пристроили верандочку, установили буржуйку. Электричество было от аккумулятора, а когда света не было – топили дровами, и всегда у нас было тепло и уютно.
Это была счастливая молодость, которая позволила людям созреть в труде, в осознании себя творцом и гражданином. Магомед Камиль Курбайлов не помнит неприятных моментов, а приятным, говорит, было всё, и даже палатка – 22-местная, двухъярусные кровати, у входа – буржуйка, 200-литровая бочка на ножках, которую топили дежурные.
– На улице 40 градусов мороза, и те, кто у буржуйки, кричат: «Жарко!» А те, кто в конце палатки и у кого утром волосы примерзают, кричат: «Холодно! Топите!» И все равно нам было хорошо. Жаль, что разъехались те друзья, с кем начинали...
Нет такого места в Советском Союзе, где не было бы у Курбайловых друзей с БАМа. Записная книжка полна адресами.
– Мы с женой везде были. Например, ездили в гости в Молдавию к Ивану Пахомия. Иван был на работе в этот момент. В деревне, как узнали, что гости к нему – все пришли, и родственники, и соседи. Стол ломился от угощений, вино рекой. Пока приехал Иван с работы, мы уже были веселые. Два дня там гостили, а как уезжать, так в наш «Жигуль» загрузили вина полный багажник: и встречали хорошо, и провожали хорошо. Так же было и в Белоруссии, на Украине, везде так было. Мы же помним – раньше никто ни у кого не спрашивал: какой ты национальности? Наоборот, мы гордились, что все мы из разных мест Союза, из разных республик: изо всех уголков великой страны.
Автор: Сергей Астахов
По материалам газеты «Московский Комсомолец», спецвыпуск №2